2003

---

---

Сейс Нотебом (31 июля 1933, Гаага) – нидерландский писатель, журналист, переводчик. Отец погиб при бомбежке в 1944, мать снова вышла замуж в 1948. Воспитывался во францисканских и августинианских монастырских школах. Работал в банке. Признанный негодным к военной службе, в 1953 отправился пешком по Европе, это путешествие дало материал для его первого романа «Филип и другие». Живет в Амстердаме, Берлине, Испании. Занимается журналистикой, много ездит по свету, автор путевых записок об Испании, Востоке и др. Переводил поэзию Ч.Милоша, С.Вальехо, Э.Монтале, Ханса-Магнуса Энценсбергера, Чезаре Павезе.

Избранные произведения

Philip en de anderen/ Филип и другие (1954, роман, премия Фонда Анны Франк)
De doden zoeken een huis/ Мертвые ищут приюта (1956, стихотворения)
De ridder is gestorven/ Рыцарь умер (1963, роман)
Rituelen/ Ритуалы (1980, роман, премия Пегас)
Een lied van schijn en wezen/ Песня о видимости и сути (1981, роман)
Mokusei!/ Мокусэй! (1982, рассказы)
Aas/ Пепел (1982, стихотворения)
In Nederland/ В Голландии (1984, роман, премия Мультатули)
Het volgende verhaal/ Следующая история (1991, роман, премия Аристейон, рус. пер. 1996)
De ontvoering van Europa/ Похищение Европы (1993, эссе)
Allerzien/ День поминовения (1998, роман)
Paradijs verloren/ Потерянный рай (2004, роман)
Rode Regen/ Красный дождь (2007, роман)
Berlin 1989—2009/Берлин 1989—2009 (2009, эссе)

Публикации на русском языке

Следующая история / Перевод Игоря Ланина // Иностранная литература. — 1996. — № 12.
Ритуалы. — М.: Текст, 2000; М.: Текст, 2005.
День поминовения. — М.: Текст, 2004.
Филип и другие. — M.: Текст, 2006.
Красный дождь. — M.: Текст, 2011.
Потерянный рай. — M.: Текст, 2012.
Все пути ведут в Сантьяго [главы из книги]// Иностранная литература, 2013, №10

Титулы, награды и премии

Награжден Орденом Почетного Легиона (1991), почетный доктор Католического университета в Брюсселе (1998). Лауреат премий Константина Хёйгенса (1992), Хуго Балля (1993), премии Гёте (2002), Европейской литературной премии (2003), премии Питера Корнелиссона Гоофта (2004) и др. Выдвигался на Нобелевскую премию.

Фамилия автора переводится с нидерландского как "ореховое дерево, орешник".
О нем снят документальный фильм «Отель Нотебоома – путешествие художника в страну слова» (2003).
Источник Википедия

sibkron про Нотебоом: Потерянный рай [Paradijs Verloren ru] (Современная проза, Роман) 11 05
Роман-вариация на тему "Потерянного рая" Мильтона. Пожалуй, в этом произведении Нотебоому удалось совместить изящество "Ритуалов", увлекательность сборника "Красный дождь" и глубину "Дня поминовения". Правда, масштаб проблем не такой как в последнем, но это коротенькому произведению о рае только на пользу.
По сути это поэма в прозе. Две переплетающиеся истории. Первая - история девушки из Бразилии, которая отправляется искать с подругой свой "потерянный рай" в лоно дикой Австралии. Но мечта рассеивается, потому что той романтической Австралии уже и в помине нет. Вторая история - история Эрика Зонтага, голландского критика, который находит свой "потерянный рай" в Австрии на лечении. И ангелом в нём, является не кто иная, как девушка из Бразилии.
Также роман изобилует символами, чёрное облако у девушки - героини - таинство, искус, изнасилование - грехопадение, картина австралийского художника, которая может быть названа как "Врата Ада", переодевание с ангелами.
Роман, несмотря на кажущуюся простоту, вовсе непрост. Метаистория распадается на две - история рассказчика и история про ангела и критика, своего рода "роман в романе".
Но самое интересное, рай становится скучен без любви и в истории с девушкой, и в истории голландского критика, с чем, конечно, трудно не согласиться.

Представьте себе того, кто изобрел рай. Место, где не бывает недоразумений. Ему сперва и в голову не пришло, что он создает царство безмерной тоски, которую можно было выдумать лишь в наказание. Такую чушь мог бы сочинить только совершенно бездарный писатель.

Наверное, самая увлекательная художественная вещь Нотебоома, поэтому рекомендую.

sibkron про Нотебоом: День поминовения [Allerzielen ru] (Современная проза) 09 05
"День поминовения" - роман, пожалуй, лучший из прочитанных у Нотебоома. Он менее изящный, чем "Ритуалы", более тяжеловесный, но от этого не менее интересный. В фокусе Нотебоома - одиночество человека, вина, страх, воспоминания и история.
Основной сюжет строится вокруг встречи двух интровертов - оператора-документалиста Артура Даане и историка Элик Оранье. По сути эти два закрытых человека создали вокруг себя кокон, плотно защищающий их маленький мирок. Для Даане этим миром является съёмка малоприметных вещей, ног, мелочей. После авиакатастрофы, где погибли сын и жена, оператор бежал в свой мир. Элик Оранье по сути сделала то же самое. Для неё травмой стала жизнь без отца, мать-алкоголичка, изнасилование. Её мир - это мир средневековой королевы, информация о которой была не такой богатой.
Основная идея романа - взгляд на историю. Поппер говорил в "Открытом обществе и его врагах":

На мой взгляд, единой истории человечества нет, а есть лишь бесконечное множество историй, связанных с разными аспектами человеческой жизни, и среди них — история политической власти. Ее обычно возводят в ранг мировой истории, но я утверждаю, что это оскорбительно для любой серьезной концепции развития человечества. Такой подход вряд ли лучше, чем трактовка истории воровства, грабежа или отравлений как истории человечества, поскольку история политической власти есть не что иное, как история международных преступлений и массовых убийств (включая, правда, некоторые попытки их пресечения). Такой истории обучают в школах и при этом превозносят как ее героев некоторых величайших преступников.
Действительно ли не существует всеобщей истории как реальной истории человечества? Скорее всего — нет. Я полагаю, таков должен быть ответ на этот вопрос каждого гуманиста и особенно каждого христианина. Реальной историей человечества, если бы таковая была, должна была бы быть история всех людей, а значит — история всех человеческих надежд, борений и страданий, ибо ни один человек не более значим, чем любой другой. Ясно, что такая реальная история не может быть написана. Мы должны от чего-то абстрагироваться, должны чем-то пренебрегать, осуществлять отбор. Тем самым мы приходим к множеству историй и среди них — к истории международных преступлений и массовых убийств, которая обычно и объявляется историей человечества.

Истории Артура Даане и Элик Оранье - это две разные истории, но по сути они пытаются сделать одно и то же. Артур пытается запечатлеть жизнь в мелочах, которая бы сохранилась для потомков, Элик - найти эти мелочи, ибо история, которая её дана - это история политической власти, как верно заметил Поппер. Они оба пытаются подняться над историей. Но даже в этом случае это будет всего лишь взгляд конкретного человека в конкретном контексте.

Дело в том… что все страдания в разных частях мира преподносятся нам в виде фактов… и из-за этого они кажутся менее реальными. Так все и войдет в историю, с большими или меньшими подробностями, в зависимости от толщины учебника: осада Берлина, блокада Ленинграда, с такого-то года по такой-то, столько-то погибших, героическое сопротивление… точно так же мы смотрим теперь телевизор: видим людей, беженцев, кого угодно, каждый день все новых и новых, и все это факты, точно так же и ГУЛАГ был фактом, но фактически, — она засмеялась, — вот ведь какая штука язык! — но фактически цифры и факты нас скорее удаляют от событий, чем приближают к ним… мы смотрим на все эти лагеря, массовые захоронения, минные поля, массовые убийства не с человеческого, а с великанского расстояния, и не для того, чтобы их увидеть, но чтобы отгородиться от них… наш взгляд утратил человечность… нас ничего уже не задевает, мы воспринимаем происходящие события как факты, возможно, пока еще как символы страдания, но уже не как страдания, касающиеся нас самих… и тем самым факты, зрелище фактов становится броней, которая нас от них защищает… пожалуй, мы откупаемся от чужих страданий с помощью денег, или это делает за нас наше абстрактное государство, но нас самих они уже не задевают, это не мы, а другие попали на мрачные страницы учебника. Потому что мы отлично знаем, что перед нами история, этому мы научились в полной мере… это же чудо — история творится у нас на глазах, а мы не имеем к ней никакого отношения… Арно, как это однажды сказал твой придурок Гегель… дни мира суть пустые страницы в книге истории, или что-то в этом духе… что ж, вот мы и есть эти пустые страницы, и так оно и есть на самом деле, нас не существует.

sibkron про Нотебоом: Красный дождь [Rode regen] (Современная проза, Путешествия и география) 06 05
Небольшой сборник Нотебоома. Представляет из себя смесь философской и культурологической эссеистики и автобиографических заметок путешественника. В фокусе зрения автора: время, пространство, одиночество, культура, свобода. В числе героев книги друзья Нотебоома, из более известных - Хюго Клаус, Харри Мулиш, Рюдигер Сафрански. Из наиболее часто упоминаемых также известные соотечественники Виллем Фредерик Херманс и Герард Реве.
Интересно упоминание о постоянном перечитывании романа "Филип и другие" Рюдигером Сафрански. Меня это произведение на столько не впечатлило, но, не исключаю, что это из-за неблизости опыта путешественника. У европейцев, наверное, каждый второй или третий путешествовал по странам автостопом. Для нас же поездка на велосипеде из Сибири в Сочи моего знакомого была в диковинку.
Автобиографию Нотебоом склонен мистифицировать, из-за чего могут возникать неточности в заметках. Для автора более важно художественное изображение, а насчет прошлого он довольно точно отметил:

Подобно Серене* из романа, который я так никогда и не прочел, мне пора понять, что прошлое, даже свое собственное, можно только сочинить.
*Серена - Героиня романа «Серена» американского поэта и писателя Рона Раша (р. 1953).

sibkron про Нотебоом: Филип и другие [Philip en de anderen] (Современная проза) 07 03

Ты должна вернуться, вернись, ничего нового не будет, везде все одинаковое...

Лирическое произведение Нотебоома о путешествиях, одиночестве, памяти, воспоминаниях, первой любви. Для героя нет будущего, есть настоящее, есть воспоминания и идеал, в погоне за которым он готов пройти всю Европу. Только со временем идеал меркнет, новизна приключений отступает и остаётся только память.
При том, что автор указывает на абсурдность жизни, всё же он её любит:

Ты знаешь, — спросила она, — что жизнь чудесная штука? — И прежде, чем я успел ответить, она заговорила снова: — Ты должен продолжать поиски самых малых истин и привязываться к людям и к местам, но прежде всего ты должен находить мир чудесным, потому что так было с тобой всегда. Я тоже такая, хотя не совсем понимаю, кто я, и совсем не понимаю, зачем я здесь. Может быть — чтобы удивляться, глядеть на людей и видеть, что жизнь для них — единственное утешение. Только я думаю, что увидеть это можно, лишь если веришь, что мир этот — худший из всех, безнадежный и печальный, — движется к своему концу. Вот почему он вызывает в тебе нежность, и радость, и ожидание невероятных чудес.

sibkron про Нотебоом: Ритуалы [Rituelen] (Современная проза) 04 03

Заброшенность предполагает, что мы сами выбираем наше бытие.
Жан-Поль Сартр. Экзистенцилизм - это гуманизм

По Сартру человек без Бога заброшен, так как ему не на что опереться ни в себе, ни вовне. Но свобода означает отнюдь не вседозволенность, а возможность выбора.
Арнолд Таадс и Филип Таадс пытались найти способ существования в условиях этой заброшенности, свою гармонию. Первый - в горах и лыжах, второй - в дзен-буддизме и чайной церемонии. Да, конечно, логика есть в смерти Таадсов, как осуществлении гармонии мира, но это не значит, что этот выход единственный. Главный герой Инни Винтроп пытается в этом абсурдном мире нащупать свой способ существования. Он живет, влюбляется. Женщины стали для него неким смыслом существования, начиная от великолепной Петры и до безымянной молодой девушки.
А по сути одиночество героев - это результат их бегства от мира в свои маленькие мирки. И, пожалуй, это равносильно смерти при жизни.
Сартр обобществлял ответственность человека:

Но когда мы говорим, что человек ответствен, то это не означает, что он ответствен только за свою индивидуальность. Он отвечает за всех людей. (Ж.-П. Сартр. Экзистенциализм - это гуманизм)

Бегство героев - это бунт против ответственности за себя, за близких, за всех.

- Когда Сартр говорит, что человек 6pошен в мир, одинок, а Бога нет и мы в ответе за то, какие мы есть и что делаем, тогда я скажу ДА.
...
- Но когда он затем просит меня быть ответе еще и за весь мир, за других, я говорю НЕТ! С какой стати мне за них отвечать. "Выбирая себя, человек выбирает все человечество". Да почему? Меня никто не просил. С этой чернью, которую я вижу вокруг, у меня нет ничего общего. Я доживу отпущенный мне срок, потому что так надо, деваться некуда.

Интересный поэтичный роман, но не рекомендую сверхчувствительным и склонным к депрессии людям.

olasalt про Нотебоом: Ритуалы [Rituelen] (Современная проза) 17 06
Хотела сначала написать чтото умное и выспренное.. потом поняла, что каждый, кто прочтет этот роман, найдет свое. Очень интанационная книга – о содержании таких книг сложно говорить. Для меня этот роман – это книга о зомби, коими наполнен Амстердам, и лишь некоторым из них удалось наконец умереть окончательно. Заинтересовал ритуал чайной церемонии, после которой происходит “освобождение” одного из героев. Прочитать стоит.

imenimenya про Нотебоом: Ритуалы [Rituelen] (Современная проза) 12 05
Роман написан, издан и оценен. Высоко оценен.
По моему мнению, не по заслугам. Согласен - написано умело, тяжеловатым, но оригинальным стилем. Не покидает ощущение некчемности повествования - зачем?? Три человека, совершенно добровольно, а главное бесцельно оградившие себя от других, видимо страстно убеждены в том, что все вокруг им обязаны. Ни за идеалы, ни против идеалов, ни ради действия, ни вопреки действий окружения - ни за хрен собачий проживают свою жизнь и кончают ее, видимо, обиженными на все до смерти. И вместо попыток поиска какого-то содержания начиняют свое некчемное существование ворохом бестолковых символов и ритуалов, ничего особенного не символизирующих.
Это должно вызывать сострадание? жалость? восхищение?
Че к чему??